carpets ПРОСМОТРЕТЬ ПОКАЗ СЛАЙДОВ ЗАГРУЗИТЬ ВСЕ

и самое главное..

Мы предлогаем вам сертификат музея Азербайджанского ковра и это значит что вы будете иметь эксклюзивный ковёр.

Мы доставим ковры в любую точку земного шара!

Азербайджанские ворсовые ковры

Другим видом ковров являются ворсовые ковры, которые отражают наивысший этап развития искусства ковроделия. Здесь можно выделить такие разновидности напольных и настенных ковров, какхалча, гяба, дастхалы-гяба, пушту, намазлыг и ковры различного назначения в быту, среди которых можно отметить «парда», используемая, как занавесь, «тахтусту», используемая как покрытие для ложа и другие. Здесь опять видна древняя традиция использования ткацкого полотна в бытовых сферах.

Халча — ворсовые ковры средних размеров, обычно длина таких ковров — 2-2,5 м, а ширина — 1,00-1,5 м. Халча изготавливалась почти на всех ковроткацких станках.

Гяба — ворсовые ковры больших размеров, обычно длина гяба равна 2,5-3,5 м, а ширина — от 1,5 до 2,5 м.

Даст халы-гяба — своеобразные ковры-комплекты, предназначенные для покрытия полов в больших помещениях. Комплект состоит из трех, четырех и пяти ковров: центрального — халы, боковых двух дорожек-кенаре или ян, головного — келлеи и нижнего — аягалты. Длина дастхалы-гяба бывает от 4,5 до 6-7 м.

Пушту — небольшие по размеру, в основном, ворсовые коврики(32 x 60 до 64 x 103 см), которые производились во всех ковроткаческих центрах Азербайджана. Их вешали на стенах (на уровне спины сидящего человека), для защиты от холода и сырости.

Намазлыги — небольшие по формату ворсовые ковры (от 50 x 100 до 80 x 130 см), которые используются для выполнения религиозных обрядов. Появились они в Тебризе, а затем распространились во всем мусульманском мире. Обычно намазлыги предназначались для молитвы одного человека, реже изготавливали намазлыги для одновременной молитвы 2-3 и более людей. Такие намазлыги предназначались для семейного пользования в домах, где было несколько жен, что как известно, характерно для мусульманского Востока. Также бывают безворсовые намазлыги.

Азербайджанские ковры в музеях мира

Высокие художественные качества азербайджанских ковров делали их ценными музейными экспонатами. Сегодня сотни уникальных азербайджанских ковров хранятся в коллекциях ведущих музеев мира и во многих частных коллекциях. Некоторые их них следует упомянуть в первую очередь. Так, уникальный ковер газахской группы XV в. с богатой орнаментацией хранится в Восточном отделе Берлинского музея. Сюжет ковра является своеобразной иллюстрацией к азербайджанской народной сказке о Мелик Мамеде.

Азербайджанский ковер XV в. с композицией из двух птиц, сидящих по обе стороны дерева, хранится в Стокгольмском музее и относится специалистами к коврам Газахской группы. В Газахе и сегодня продолжают производить ковры этого типа, которые благодаря их орнаменту получили в народе название «Гушлу» («Птичий»). Большая группа азербайджанских ковров — ХVI-ХIХ вв. имеется в коллекции Музея Виктории и Альберта в Лондоне. Среди них есть ковры тебризской, губинской, гянджинской, Карабахской, ширванской и бакинской групп. Азербайджанские ковры имеются в коллекциях Метрополитен Музея в Нью-Йорке, Музея тюркского и исламского искусства в Стамбуле, Государственном музее искусства народов Востока в Москве, в Будапештском музее, Музее искусств в Филадельфии, в Мюнхенском музее, Парижском музее, Музее текстиля в Вене и во многих других музеях мира.

Крупнейшим обладателем коллекции азербайджанских ковров является Государственный музей азербайджанского ковра и народно-прикладного искусства в Баку, коллекция которого насчитывает несколько тысяч ковров и ковровых изделий.

Уже с середины XIX в. азербайджанские ковры неизменно демонстрируются на различных международных выставках. Впервые в массовом количестве они демонстрировались в 1852 г. на Всероссийской выставке сельского хозяйства и сельской промышленности в Москве, а затем в 1872 г. — на Московской политехнической выставке. Большой успех азербайджанские ковры имели на Всероссийской выставке промышленности и искусства в 1882 г. в Москве и на Кавказской выставке изделий сельского хозяйства и промышленности в 1889 г. в Тифлисе. Последний раз в царской России азербайджанские ковры демонстрировались на второй Всероссийской кустарной выставке в 1912-1913 гг. в Петербурге.

Среди европейских международных выставок конца XIX — начала XX вв., где демонстрировались азербайджанские ковры, можно отметить выставки 1872 г. в Италии, 1911 г. в Берлине и 1913 г. в Лондоне.

Среди наиболее авторитетных и масштабных (по количеству демонстрировавшихся азербайджанских ковров) современных ковровых выставок можно отметить проходившие в различные годы во второй половине XX в. выставки в Дании, Швеции, Марокко, Тунисе, Польше, Болгарии, Югославии, Турции, Вьетнаме, Голландии, Англии, Иране, Непале, Индии, Италии, Ираке, Франции, Мадагаскаре, Японии.

Следует отметить, что на протяжении длительного периода многие азербайджанские ковры, хранящиеся в музеях и коллекциях, в том числе прославленные образцы коврового искусства, зачастую не выделялись как собственно азербайджанские и нередко атрибутировались как «персидские», «кавказские» и т.д. Даже сейчас, когда благодаря всесторонним научным исследованиям отечественных и зарубежных специалистов по коврам истинная принадлежность этих ковров научно установлена, подобная тенденция в силу инерции продолжает существовать.

Конечно, необходимо отметить, что азербайджанское ковровое искусство развивалось не изолированно, а в контакте и взаимодействии с культурными традициями Передней и Средней Азии, Индии, Китая, Ирана, воспринимая и творчески осваивая их достижения. В свою очередь традиции, стиль, художественные особенности азербайджанского коврового искусства оказали благотворное влияние на искусство, творческую манеру мастеров-ковроделов Ирана, Индии, Турции и ряд сопредельных стран.

Азербайджанские безворсовые ковры

Джеджимы

Их ткали на горизонтальных станках, хотя исследователи отмечают и «гара джеджим», вытканный на вертикальном станке. Ширина джеджимов не превышала 35-40 см, а длина-15-16 метров. Эти размеры были обусловлены своеобразием техники ткачества. Особенностью джеджима, отличающим его от остальных безворсовых ковров, является то, что его поверхность формируют не уточные нити, а цветные нити основы, набранные таким образом, чтобы создавать разноцветные вертикальные полосы различной ширины.

В орнаментальном плане различаются два варианта джеджимов — с гладкими и орнаментированными вертикальными полосами. Узоры орнаментированных полос создаются специальной узорной нитью, натянутой, как и основа, по вертикали при помощи дополнительных элементов поперечных планок. «Тюджю агаджи», которые в народе называли «бидж кюджю», т.е. «ложный кюджю».

Для производства использовалась тонкая ковровая пряжа, полученная из весенней шерсти молодых ягнят — гюзем, придавившая джеджиму мягкость и блеск. Нередко джеджими ткались из шелка-сырца или обычного шелка.

В быту джеджимы использовали в качестве лицевой стороны тюфяков, матрасов, для сумок (хейба), занавесок, молитвенных ковриков, покрывал, а также для шитья верхней мужской и женской одежды. Джеджимы старались ткать с особым вкусом, они привлекали к себе внимание своей красотой.

Центрами производства являются Барда, Агджабеди, Лемберан, Шемаха, Нахчывань, Джебраил, Шуша, Ордубад, Зангелан и Закаталы.
Килимы

Изготавливались способом сложного продевания утка через нити основы. Нить основы в килимах, в основном, не окрашивалась, но иногда в некоторых видах килимов использовалась и цветная основа.

Встречаются килимы и в комбинации с паласами, и называются «Карвуд», «Карпуд», а в Ширванском производственном центре предпочтение отдавали килимам с контуром, именуемым «гязмяли килим» и выполненным сложной техникой обматывания (долама). Такая усложненная техника плетения обогащала декоративный строй килима.

Своеобразной технологией изготовления выделялись килимы гядиргя. Их ткали по принципу килима особыми узорами, выполненными широкими цветными зигзагообразными и вертикальными линиями, получаемыми за счет цветной основы и соответствующего цвета утка. Технологическая особенность килимов гядиргя в том, что они очень тонки и почти приближаются к ткани. Зазоры в таких килимах фактически не просматриваются.

В килимах, в отличие от паласов, появляется окрашенная боковая кромка переплетающаяся в четыре, иногда в две нити основы. Концевая кромка выполнялась простым паласовым плетением, а нити бахромы уже стали завязываться в узлы. Килимы также, как и паласы, можно было ткать как слева, так и справа. Ткались килимы из козьей или овечьей шерсти. Но в килимах, по сравнению с паласами, уже много новых технологических моментов, которые впоследствии легли в основу более развитых форм безворсовых и ворсовых ковров.

Тонкая килимовая ткань использовалась как ковер, так и в качестве скатертей, занавесей, покрывал и т.д. Есть сведения о специальных траурных килимах (гара килим), выполненных в строгих черных тонах. Изготавливаемые населением Азербайджана килимы — легкие, небольшого размера, окрашены в два-три цвета и очень удобны при кочевании.

Узоры килимов основываются на геометрической конструкции, но так как вертикальные линия образовывали щели, что сказывалось на прочности ткани, то предпочтение отдавали узорам с короткими выступами и диагональными линиями. Композиционное построение орнамента состояло из горизонтальных полос с выделением центрального поля и бордюра. Таким образом, в килимах мы уже видим ставшие впоследствии классическими принципы композиционного построения.

Килимы производились во всех ковроткацких центрах Азербайджана. Наиболее известны ковры килимы из Пашалы, Удуллу, Баку, Агджабеды, Джебраила, Ярдымлы, Тебриза, Геравана, Бакшаиша и Сенне. Килимы «сенне» отличаются особой тонкостью, плотностью и тщательной выделкой.
Лады

Один из своеобразных видов безворсовых ковров. При его изготовлении применяется следующая техника: узорная нить обвивает две задние и одну переднюю нити основы или же переплетает только передние нити основы, в последнем случае нить утка, следующая после узорной нити, объединяет передние и задние нити основы, что образует оригинальную стежку. Основой для лады в XX в. служил, главным образом, хлопок. Лады ткались на горизонтальных станках. В основном их изготавливали в Карабахе и Казах.
Паласы

Самой простой разновидностью безворсовых ковров ручной работы являются паласы. Они производятся путем обычного переплетения утком нитей основы (садя кечиртмя). Основным украшением паласов являются горизонтальные раппортные полосы различной ширины и цвета. Простейшим паласом, возможно, самым ранним из производившихся в Азербайджане, был «кяндир-палас» то есть, палас из конопли. Впоследствии паласы ткались из овечьей, верблюжьей шерсти, а в селениях Удуллу и Пашалы в Ширване производили и шелковые паласы. О производстве паласов из шелка в средневековом Азербайджане упоминает Низами. В период средневековья паласы были основным элементом убранства домов, кибиток, караван-сараев, а также мечетей и дворцов. Паласная ткань широко использовалась для изготовления одежды и предметов домашнего обихода. Паласы можно было встретить в любом доме, независимо от состояния и социального положения самого хозяина. На Апшероне также производились особо изящные паласы тонкого тканья с узором, для получения которого использовалась специальная третья узорообразующая нить. Они известны под названием«чийи палас». Их использовали в качестве занавесок, скатертей, покрывал. Ими также украшали стены, но, ввиду их непрочности, на пол не стелили. Паласы чийи были важным компонентом приданого невесты. В Азербайджане паласы изготовлялись повсеместно. Основными центрами их производства считались Мугань, Джебраил, Куба, Агджабеды, Бакшаиш, Ленкорань, Кубатлы, Ширван, Апшерон, Тебриз, Халхал, Урмя.
Шадда

Различают простые и сложные шадда. Простые клетчатые шадда ткутся по принципу паласа и джеджима. Цветная основа натягивается, уток, варьируясь в различных цветах, по способу полотняного переплетения, образует клетки различных тонов. В сложных шадда фон образуется простым паласным переплетением, а узорообразующаяся нить участвует только в создании орнамента, узор образуется путем обматывания нитей утка вокруг нитей основы — долама. При этой технике цветная узорообразующая нить проходит через две пары нити основы, обвивая каждую последнюю пару. Основа шадда — разноцветные шерстяные нити. В средние века преобладают сочетания красный — синий, красный — черный, а в XX в. для Карабахских шадда характерны красный, а для Казахских — коричневый цвета основы и утка. Притканье шадда вертикальные узоры ткутся по горизонтали, а когда ковер вешают, он приобретает надлежащую ориентацию, причем, бахрома оказывается по бокам, а не в верхней и нижней части ковра. Орнамент шадда в ХVII-ХVIII вв. — это раппортно повторяющиеся всадники на охоте и караваны верблюдов. А в ХIХ-ХХ вв. традиционными становятся только изображения верблюжьих караванов.

В шадда техника тканья еще больше усложняется. Появляется третья узорообразующая нить, а описанная техника обматывания — долама, которая становится основной во всех последующих видах безворсовых ковров. Центрами производства шадда были Карабах, Нахчывань и Казах.
Сумахи

Своеобразный вид безворсовых ковров. Они ткутся в технике обматывания уточной нити вокруг нити основы. В сумахах узорообразующая нить, в отличие от других безворсовых ковров (шадда, верни), поочередно проходит справа — налево и обратно. Накладываясь друг на друга, стежки по всей ширине ковра образуют ряды. Однако в сумахах, в отличие от шадда, верни и зили, ряды накладываются не параллельно, а встречно. Каждые два ряда, в которых стежки уложены встречно — один справа — налево, другой слева — направо, образуют колесообразную структуру «сюнбюль». Изнанка сумахов мохнатая за счет длинных концов обрезанных нитей. Цвета в сумахах изысканные и насыщенные. Композиции, в основном, те же, что и у ворсовых ковров.

Еще одной отличительной особенностью сумаха является то, что здесь, наряду с обычной техникой обматывания — долама, применяется усложненное петельное обматывание. В одних сумахах обе техники вязки чередуются, а в других применяется только усложненное петельное обматывание.

Центрами их производства исторически были Ширван и Куба, причем, в настоящее время их производство сохранилось в Кубинском и в Кусарском районах.

Таким образом, обобщая технологические особенности всех основных видов безворсовых ковров, можно отметить общие, характерные для них аспекты: нить основы очень тщательно ссучивалась, окрашивалась и, в основном, изготавливалась из шерсти. Уток по сравнению с основой ссучивался меньше, чтобы плотно садился на основу. Нижний и верхний утки должны были быть одинаковой толщины. Уток перебрасывался через каждый ряд узорообразующей нити и обязательно должен был быть натянутым, чтобы не просматриваться.

Окраска основы и утка в безворсовых коврах часто является данью традиции. В тех экземплярах верни и зили, где узорная нить сплошь покрывает лицевую сторону ковра, основа не просматривается, а значит, и не было необходимости ее красить. Тем не менее, основа в таких коврах тоже окрашивалась в соответствии с правилами древних форм ткачества, когда ковроделие только зарождалось в виде простых тканевых полотен, в которых основа участвовала наравне с утком в формировании поверхности ткани.

Все безворсовые ковры, кроме сумаха, состоят из широкой цельной ткани или же из двух частей. Причем, хронологически оба вида совпадают, как часто совпадают и их орнаментально-композиционные решения. Видимо, первоначально эти ковры изготавливались узкими полосами на горизонтальных станках. Узкие изделия являются характерной особенностью полукочевого ковроткачества. Горизонтальные станки, на которых они изготавливались, легко разбирались и собирались, а начатая на них работа продолжалась без ущерба общей целостности ткани на новом месте, после перекочевки. При необходимости получения широких изделий полосы сшивались. Эта традиция сохранялась и тогда, когда технология ковроткачества позволяла уже производить широкие цельные ковровые полотна.

Именно безворсовые ковры, сохраняя их в себе, наиболее наглядно донесли до нас сформировавшие их древние ткацкие традиции.
Верни

Эти безворсовые ковры ткались в технике долама. Основа и уток верни — цветные, чаще красный, но встречается синий и светлый тон. Основа набиралась из сильно скрученной шерсти. В отличие от шадда узорная нить в верни покрывает всю поверхность ковра. Единственный узор, украшающий верни, — это изображение крупных стилизованных фигур драконов, чередующиеся по цвету в шахматною порядке.

Композиция верни, по всей видимости, была перенесена из килимов, о чем говорят, в частности, характерные для килимовых узоров зубчатые контуры фигур драконов на многих верни. Даже в верни XVIII в. из Музея Метрополитен, где драконы изображены в более реалистической форме, некоторые элементы сохраняют зубчатые очертания. Это подтверждает казахский верни XIX в., выполненный техникой килим, из коллекции Музея Метрополитен. Центрами производства верни были Карабах и Казах.
Зили

Ткались при помощи различных технических приемов. В одном случае как шадда, а в другом используется только техника «долама», т.е. цветная узорная нить, сплошь покрывая лицевую сторону, проходит через две пары нитей основы и обвивает каждую последнюю пару. Третий способ назывался «илгякли долама» (обматывание петлей).

Материалом для производства зили служила в основном шерсть, иногда хлопок (Карабах, Баку). В XIX-XX вв. основа зили окрашивалась преимущественно в красный цвет, однако в Баку и в Карабахе цветовая гамма была значительно шире: в нее, кроме красного, входили синий, бордовый.

Особенно славились бакинские ковры зили. Они заметно отличались тонкостью ткани, высокой скрученностью нити и богатой цветовой гаммой.

Центрами производства зили были Баку, Карабах, Ширван, Казах и Тебриз.

Азербайджанские сюжетные ковры

Начиная с XIV в., мы наблюдаем влияние миниатюрной живописи на ковровое искусство и особенно на трактовку сюжетных композиций. Это влияние заметно усилилось в XVI в., когда в Тебризе — столице могучего Сефевидского государства, ставшего одним из ведущих культурных центров Востока, сформировалась яркая самобытная тебризская школа миниатюрной живописи, оказавшая сильное влияние на ковровое искусство и особенно на сюжетное ковроткачество. Классические образцы этих ковров можно встретить в коллекциях миланского музея Польди Пиццоли, лондонского музея Виктории и Альберта, в будапештском музее декоративного искусства, нью-йоркском музее Метрополитен, в парижском Музее декоративного искусства и других.

Эти ковры отличаются единством стиля, гармоничным сочетанием реальных мотивов с декоративным убранством, четкими формами и пропорциями построений, изяществом ткацкого рисунка и колористического решения. Это действительно образцы высочайшего профессионального искусства.

Золотой период XVI века, когда искусство было призвано отражать блеск и могущество царской династии, сменяется в XVII-XVIII вв., периодом ослабления центральной власти и упадком декоративно-прикладного искусства.

Уже со второй половины XVIII в.; в связи с образованием в Южном и особенно Северном Азербайджане отдельных ханств, как самостоятельных государств, усиливается роль локальных художественных школ. Особенно это характерно для Северного Азербайджана. Здешние ковродельческие центры быстро стали освобождаться от профессионального влияния художественной миниатюры. В них стали возрождаться народные традиции декоративно-прикладного искусства. Быстрее всего это происходило на более простых безворсовых коврах типа шадда, на которых мы вновь видим плоскостную композицию, геометрическую трактовку сюжета, состоящего из фигурок животных и людей. И здесь, как и в орнаментальных коврах, наблюдается четкая тенденция к стилизации и раппортному построению композиционного сюжета, а, следовательно, верх берет традиционная манера создания орнаментального мотива, продиктованная самой техникой ткацкого производства.

Сравнивая сюжетные ковры XIX -начала XX вв. из Южного и Северного Азербайджана, улавливается стилистическое различие. На коврах Южного Азербайджана тебризской, ардебильской и других школ видна стилевая раздробленность, попытки совместить традиционные охотничьи мотивы, приемы миниатюрной живописи Востока, тематику и стиль европейской живописи. Другая тенденция четко выражена в коврах Северного Азербайджана. Здесь мы видим усиление исконно народных древних элементов ковроткачества, однолинейную однотипную трактовку сюжета, геометрически — условные изображения фигур и т.д.

Так, традиционным для ширванских и Карабахских ковров с охотничьей («Овчулуг») тематикой становится изображение одинокого охотника с соколом. Ковер композиционно выткан в подлинно народной манере: симметричность, геометризация форм и их четкая передача как бы возвращают из древности детали орнамента, созданные еще в период бытования охотничьих племен. В сюжете мы не видим ни одного инородного, заимствованного художественного штриха, мастер не пытался добиться внешнего правдоподобия, характерного для живописи. Ковер не повествует об охоте, а обозначает ее, передавая не процесс, а атрибутику и символику. Простота и ясность композиции, строгость ритма придают ковру монументальную, величавую красоту. В XIX в. такой сюжет становится для охотничьих ковров Северного Азербайджана классическим, и их производство наблюдалось в традиционной трактовке даже в середине XX в..

Другой образец ширванского сюжетного ковра этой серии XX в. служит примером стилизации. Взяв из сюжета ширванского охотничьего ковра лишь один элемент» изображение петуха в квадратном медальоне, мастер в традиционной народной манере повторяет его по горизонтали и вертикали срединного поля, создавая взаимно перпендикулярную, раппортно повторяющуюся композицию. Такую же тенденцию мы наблюдаем и на сюжетных коврах «Дорд фа ел» («Четыре времени года»). Так, на классическом ковре XVI в., подаренном в свое время сефевидским шахом Тахмасибом I мавзолею Имама Резы, срединное поле разделено на четыре части, каждая из которых «изображение солнца, дождя, радуги и снега» олицетворяет определенное время года. В центре срединного поля помещается медальон с изображением медальона. В целом это классическая замкнутая композиция с центральным медальоном. Этот ковер можно считать классическим, определившим дальнейшее развитие ковров «Дорд фаса» сюжета, сохранившегося вплоть до середины XX в. .

В сюжетных коврах Южного Азербайджана с традиционными мотивами восточной классической литературы, в большей степени сохраняется стиль и композиционный принцип, характерный для классического периода, т.е. для XVI в., а такие чувствуется влияние реалистической европейской живописи. Широкое использование литературных мотивов в ковроткачестве и достаточно точное описание ковров, процесса их производства и т.д. в произведениях азербайджанской классической средневековой литературы говорят о тесной связи между ними. Посредником в этой связи была азербайджанская миниатюрная живопись, «научившая» ковроделов ХV-ХVI вв. мышлению живыми образами, а высокий технологический уровень, достигнутый азербайджанскими мастерами, позволял создавать многофигурные композиции необычайной выразительности, при этом нисколько не выходя за жесткие рамки канонизированного коврового искусства. Наиболее популярными темами являются иллюстрации к сценам из произведений Низами Гянджеви «Лейли и Меджнун», «Хосров и Ширин», «Рустам убивает белого дива» (сюжет взят из «Шах-наме»), Фирдуоси, «Омар Хайям с возлюбленной», и других.

В Северном Азербайджане трактовки литературных сюжетов мы встречаем фактически только на Карабахских коврах, так как именно этот производственный центр, по сравнению с другими ковродельческими центрами Северного Азербайджана, был наиболее тесно связан с тебризской школой ковроделия. Но в Карабахских коврах, таких, как «Рустам и Сохраб», изготовленных в начале XX в., мы видим подлинно народную трактовку литературных сюжетов. Четкие геометрические пропорции, монументальная цельность образов, лишенных нарочитой усложненности, строго выверенное использование симметрии ритма ставят эти ковры в один ряд с лучшими образцами народного коврового искусства.

Традиция изготовления сюжетных ковров на темы из классических литературных произведений Востока сохраняется и в наши дни. Многочисленные ковры этой группы, созданные современными профессиональными орнаменталистами и художниками-ковроделами Южного и Северного Азербайджана, продолжают эту традицию.

Художественные школы Азербайджанских ковров

На протяжении многовекового развития ковроткачества в Азербайджане сформировались устойчивые центры ковроделия, возникновение и развитие которых, как отмечалось, было связано с таким основным фактором, как наличие сырьевой базы-овцеводства. Исследования конца XIX -начала XX веков выделяют в регионе три массива коврового производства: первый — по юго-восточным склонам Большого Кавказа по направлению к Каспию и югу, в сторону Ширванской низменности; второй — расположенный в зоне Малого Кавказа и простирающийся до берегов Аракса на юге и до Кафана в северо-западном направлении. Оба эти массива в основном расположены на территории современной Азербайджанской Республики, и их формирование вытекает из естественных географических условий, отмеченных в предшествующей главе. Третий массив ковроткачества исторически сформировался в Южном Азербайджане в зоне Талышских гор с выходом в Ардебильский и Серабский межгорные котловины и далее к Тебризу.

Не случайно, это — те же самые центры кочевания скотоводов, где ковроткачество Азербайджана исторически формировалось, получило развитие и функционирует в наши дни.

Главными из них на рубеже ХIХ-ХХ веков были Ширван, Куба, Баку, Карабах, Гянджа, Казах, Ардебиль, Тебриз, Урмия и Марата.

Каждый из этих центров, в свою очередь, состоит из нескольких крупных производственных очагов, в которых также имеются свои конкретные пункты (села) коврового производства. Каждый центр, очаг и даже пункт выделяется своеобразием технических и художественных особенностей в производстве ковров, что обеспечивает многовариантность цветовых, орнаментальных, композиционных решений, которые и придают оригинальность и самобытность азербайджанскому ковру, создавая большое число вариаций одних и тех же композиций.

Изучение формирования ковроткацких производственных центров показывает, что их возникновение, развитие и устойчивость расположения практически не зависели от динамики историко-этнических процессов в регионе. Своеобразие ковров этих центров определялось хозяйственно-бытовыми, социальными факторами, а основу их композиций всегда составляли и сложившиеся на этой территории древние ткацкие традиции. В силу этого пришлый этнос чаще всего воспринимал местную традицию заодно с восприятием местных стандартов жизни и быта.

Исторические и этнические факторы скорее оказывали обогащающее влияние на развитие орнаментально- композиционных моментов азербайджанскому ковра, а не на сам процесс коврового производства, появление или угасание производственных центров. Местная традиция, если и воспринимала некоторые инновации, в итоге все же, органически перерабатывая их, включала в традиционную художественную структуру. И уже по данным ХVIII-ХХ вв. четко прослеживаются характерные черты художественно-технических особенностей азербайджанских ковровых зон, которые были восприняты живущими здесь различными народами, этническими группами, существенных изменений в художественную сторону азербайджанского ковра. Поэтому в основе научной классификации азербайджанских ковров, которую мы видим традиционно в народной терминологии и рыночной номенклатуре, у многих исследователей ХIХ-ХХ вв., в частности, скрупулезно разработанную М. Исаевым, и, наконец, взятую за основной принцип Л. Керимовым, лежит территориально-географический признак. Сегодня в Азербайджане исследователи на основе художественно — технических особенностей выделяют четыре типа азербайджанских ковров и ковровых изделий: Куба-Ширван, Гянджа-Казах, Карабах и Тебриз.

Куба-Ширванский тип ковра: этот тип делится на три группы, производственными центрами которых были Куба, Ширван и Баку.

Кубинский ковровый район делится на три подрайона: горный, предгорный и низменный. К горному очагу относится производство, сосредоточенное в селах Гонахкенд, Хаши, Джими, Афурджа, Ерфи, Сэхюб, Будуг, Гырыз, Джек, Хан, Салмесоюд.

В предгорном очаге производство ковров было сосредоточено в селах Фындыган, Амирханлы, Алиханлы, Халфаляр, Гяндо, Пирамсан, Билиди, Шахназарлы, Пирябедиль, Зейва, Зохрами, Сумагоба, Хырдагюль-чичи, Сыр-чичи, Дере-чичи, Сабатляр. В низменном подрайоне производство концентрировалось в равнинной зоне Шабран с его селениями Чай Каракашлы, Аджи Каракашлы, Сюсинли Каракашлы, Сарван, Дивичи, Моллакямаллы и др.

Изделия Кубинской группы характеризуются высокой плотностью тканья, изысканностью декора, тонкостью колорита. Геометризованные формы орнамента в основном базируются на стилизованных растительных, а иногда и животных, мотивах. Широко распространены медальонные композиции. Самыми яркими композициями кубинских ковров являются «Гядим минаря», «Гымыл», «Пирябедиль», а самыми специфичными, характерными именно для этой зоны, являются композиции «Алпан», «Куба», «Гаджи-гаиб» и другие.

Помимо отдельных ковров здесь производились и ковровые комплекты «дест-хали-гябе». Кроме ворсовых ковров, здесь во многих селах производились также и безворсовые ковры (сумахи, паласы) и ковровые изделия. Уже в середине XIX в. ковровое производство в Кубинской зоне стало принимать товарный характер. Многие ковроткачи перешли на работу по заказу. В ковроткацкие селения стали приезжать скупщики, которые скупали ковры и паласы, а затем реализовывали их в городах и, в частности, в Баку, где кубинские ковры ценились очень высоко.

Ширванский очаг производства включает Габристанский (селения Чуханлы, Мараза, Набур, Сюнди, Шорбахча, Удули, Пашалы), Ахсуинский (сел. Биджо, Геогляр, Менгбюз), Кюрдамирский (сел. Исмаиллы, Кюрдамир, Шильян, Сор-Сор, Моллакенд, Пиргасанлы, Падар), Кази-Магомедский (сел. Хила, Карабаглы, Чалоглы, Дилигирли, Коланы, Карадонлу), Геокчайский (сел. Караязы, Зардоб, Моллакенд, Джулян, Хейбири, Мараза), Куткашенский (сел. Филфили, Карабулаг, Каладжик, Севригян, Кимерван).

Ковры Ширванской группы отличаются богатой художественной отделкой, плотностью тканья, блеском шерсти, придающим бархатность ковру.

Наиболее известные композиции ковров этой группы: «Габыстан», «Шемаха», «Ширван», «Гашед», «Арджиман», «Джемджемли», Тархун«, «Гаджигабул», «Габала», «Саль-ян» и другие. Ширван славился и своими безворсовыми коврами — паласами и килимами, а в древности — сумахами. Мировую известность получили безворсовые ковры, изготавливаемые в селах Пашалы и Удулу. Ширван также издавна славился и выделкой разнообразных ковровых изделий — мешков (чувалов), переметных сум (хурджунов), мафрашей, попон (чул) и т.д.

Бакинский ковровый район сосредоточен на территории Апшеронского полуострова. Ковроделие было развито в селах Новханы, Нардаран, Бюль-бюли, Фатмаи, Пиршаги, Мардакяны, Кала, а также за пределами Апшерона — в Хызынском ковровом гнезде (сел. Хызы, Зарат, Гаади, Новханы, Кеш, Хил и др.).

Следует отметить, что очень активный этот, в начале XIX в. ковроткацкий центр впоследствии (со второй половины XIX в.) в связи с развитием на Апшероне нефтяной промышленности, приходит в упадок. В ряде сел производство ковров почти прекращается. Но созданные в этом очаге ковроделия в XIX в., ковры принесли ему мировую известность и сегодня хранятся во многих музеях мира.

В целом по своим техническим качествам бакинские ковры сходны с кубинскими и ширванскими, но в художественном плане они заметно отличаются от них. Бакинские ковры характеризуются повышенной мягкостью ткани, интенсивными красками, своеобразным художественным вкусом и изяществом отделки. Основу Бакинских ковров составляют медальонные и симметричные композиции с геометрическими мотивами, сильно стилизованными растительными элементами. Наиболее распространенными были композиции «Бакы», «Сураханы», «Герадиль», «Фындыган», «Хиля-афшан», «Хиля-бута», «Апшерон». В Бакинском ковроткаческом районе производились также паласы, килимы, хейбя и зили, которые превосходили по своим качествам аналогичные изделия других регионов.

Гянджа-Казахский тип производился в двух центрах: в Гянджинском центре главными очагами производства являются Гянджа, Кедабек, Касум-Исмайлов, Шамхор, Самух, а в Казахском — Казах, Тауз и Борчалы. В каждом таком производственном очаге находилось по несколько сел, производящих ковры и ковровые изделия. Наличие в этом регионе крупных городов — Гянджи и Тифлиса, использующих большое количестве ковров, также стимулировало товарное производство. Среди Гянджинской группы выделялись ковры с композициями «Гянджа», «Кехна-Гянджа», «Кедабек», «Чирахлы», «Самух», «Чайлы», «Шадлы», «Фахралы», а среди композиций Казахской группы наиболее популярными были «Шихлы», «Демирчиляр», «Ойсузлу», «Борчалы», «Казах», «Карачоп», «Караязы», «Салахлы», «Гачаган», «Кемерли», «Кара-коюнлу»; «Каймахлы», «Гейчяли». В Гяндже, как и в Баку, с индустриализацией производства, развитием шелководства, хлопководства, традиционное ковроткачество в XX в. постепенно угасало и заменялось фабричным производством ковров, а в Казахском очаге производство сохраняется и в наши дни. В Казахе производились и безворсовые ковровые изделия: зили, шедда, верни, мафраши, чулы, хейбя и др. Значительное место здесь занимало производство ковров-намазлыгов. В технологическом аспекте ковры Гянджа-Казахского типа по сравнению с коврами Куба-Ширванского типа имели меньшую плотность тканья и более высокий ворс.

Некоторые исторические пункты ковроткачества Казахского очага в настоящее время расположены на территории Грузии, где компактно проживают азербайджанцы, и в Армении, где они также (до изгнания в конце XX в., компактно жили во многих регионах).

Карабахский тип производился в двух очагах — горном и равнинном. В горном очаге производства доминировали в XIX в. город Шуша и села Дашбулаг, Довшанлы, Гиров, Трнивиз, Малыбейли, Чанахча, Туг, Таглар, Гадрут, Мурадханлы, Гасымушагы, Кубатлы, Гогаз, Мишсеид, Багырбейли, Ханлыг, Тутмас. Особенность горного очага в том, что здесь товарное производство в селах было развито слабее, чем в Шуше.

В низменных районах, несомненно, лучше обеспеченных сырьем, чем горные, доминирующими очагами были Джебраил, Агдам, Барда, Физули, в каждом из которых имеется большое количество сел, где население интенсивно занималось производством ковров на продажу. Здесь ткались такие ковры, как «Челяби», «Аран», «Годжа», «Ачма-Юмма», «Шабалыд-бута», «Бахманлы», «Мугань». К Карабахским коврам относятся также и ковры Талыш-Ленкоранского и Нахчыванского производственного очагов. Здесь наиболее распространенными были ковры «Талыш» и «Нахчывань». Ряд очагов с компактным проживанием до недавнего времени азербайджанцев, в частности, Зангеланский, расположен в настоящее время на территории Республики Армения.

Карабахская зона славится (как ворсовыми, так и безворсовыми) коврами, а также ковровыми изделиями. По художественному оформлению Карабахские ковры заметно отличаются от ковров Куба-Ширванского и Гянджа-Казахского центров. Карабахские ковроткачи разработали и использовали самые различные композиции, часть которых появилась в результате творческой переработки композиций, созданных в Тебризском и Ардебильском ковроткацких центрах.

Ковры этой группы бывают больших и малых размеров. Особенно, популярными были ковровые комплекты — «Даст хали-гебе», которые пользовались большим спросом, как на внутреннем, так и на внешнем рынке. В Карабахе производились ковры как с низким ворсом и большой плотностью вязки, так и менее плотные ковры с высоким ворсом. Первые, в основном, были характерны для Шуши и низменных производственных пунктов, а вторые — для горных. В Карабахе изготавливали медальонные, сюжетные и орнаментальные ковры. Наиболее распространенными композициями были «Буйнуз», «Балыг», «Дарянур», «Бахчадагюллар», «Сахсыдагюлляр», «Ханлыг», «Хантирме», «Гасымушагы», «Минахани» и «Булут».

Несомненно, одним из наиболее важных среди азербайджанских ковров был Тебризский тип ковра. Тебриз и связанные с ним Ардебильский, Зенджанский, Халхалский, Урмийский, Маранусский, Гарадагский и Марагинский ковровые производственные районы находятся в Иране (в Южном Азербайджане) и, к сожаленью, их изделия чаще всего в научных изданиях, в каталогах и экспозициях многих музеев представляются как персидские ковры, что вносит путаницу в вопросы классификации и изучения истории ковроделия в целом.

Каждый из перечисленных очагов производства ковров в Южном Азербайджане имеет свои определенные особенности. Эти ковры отличаются по композиции, цветовому решению, размеру, плотности и т.д.

А Тебризском производственном очаге изготавливаются ковры с композициями «Лячек-Турундж», «Бута», «Балыг», «Афшан», «Овчулуг», «Сутунлу», «Шах-Аббасы», «Шейх-Сафи». Большинство композиций составлено из растительных орнаментальных мотивов, но в сельских производственных очагах традиционно применяются чисто геометрические орнаменты, и они по стилю и колориту близки к северо-азербайджанским центрам производства.

В Тебризском районе ткутся ковры всех размеров (от 60 ? 90 см до 400 ? 600 см). Практически каждый ковер индивидуален, обладает своим особым тонально-колористическим звучанием. В тебризских коврах господствует тончайший и сложнейший растительный орнамент с гибкими, мягко переплетающимися формами и изощренной системой спирального узора. Распределение узора в срединном поле тебризских ковров имеет то характер густой, заполняющей всю поверхность поля, то построено на принципе медальонного решения. Именно в Тебризе в ХV-ХVI вв. сформировались многие ковровые композиции, которые принесли коврам этого регионы мировую славу. Влияние и тебризской ковроткаческой школы на ковроделие всего Востока трудно переоценить. Именно здесь в средневековый период производство ковров с ремесленно-прикладного уровня было поднято на уровень высочайшего искусства.

Как отмечают исследователи, прекрасные и сложные орнаментальные композиции тебризских ковров «Лячек-Турундж» и «Афшан» получили большую известность в искусстве и на мировом рынке. Среди ковров тебризского круга следует отметить и такие сюжетные ковры, как «Агаджлы», «Дорд фесил», «Лейли и Меджнун», «Дервиш» и другие.

Особенностью Зенджанского очага является барбарисовый фон и разработанные на этом фоне композиции «Норшар», «Таруш» и «Султани».

Центром Халхалского коврового очага являются города Геров и Мияне и прилегающие к ним села. Особенность ковров этого очага заключается в характерном золотистом колорите, в рисунках «геров», с как позицией «силсилеви-лячек» на светло-коричневом, белом или кремовом фоне.

Ковры Урмийского очага в композициях и декоре срединного поля повторяют тебризские; специфичной для этого региона является композиция «тарзи», которая составлена из сложной бордюрной полосы.

Ковры Карадагского производственного очага отличаются красным, синим и черным фоном, с геометрическим или геометризированным растительным орнаментом. Центром этого очага является городок Герме с прилегающими населенными пунктами Мехрибан, Гераван, Кюльванаг, Киведне, Ходжа. На коврах карадагского очага преобладают композиции «Геллу-гюшели», «Херис», «Гараджа», «Бахшейиш», «Ачма-Юмма», «Сараби».

Ардебильский производственный очаг, помимо самого города Ардебиля и близлежащих сел, включает в себя пункты Сераб, Мир, Нар, Мешкиншахер и др. Здесь, в основном, используются композиции «Даналы», «Арч», для которых характерна клетчатость срединного поля.

Марандский производственный очаг включает города Маранд, Хой, Маку, Салмас, Сафиян и окружающие районы. О наличии в них ковроткачества имеются сведения во многих средневековых источниках. В целом и в этом очаге сильно влияние тебризской школы. Здесь преимущественно разрабатывались композиции «Лячек-Турундж» и сюжетные ковры типа «Сутунлу».

Марагинский производственный очаг включает в себя Марагу, Тилиб, Сангачалы, Бинаб, Халасу, Хаштаруз-чароймаг. В этом очаге распространены композиции «Балыг», «Лячек-Турундж» и особенно «Гызылгюль», составленные из растительных орнаментов.

Отличая технологические особенности ковров Южного Азербайджана, следует указать, что в Тебризе и Ардебиле, где было сосредоточено высокопрофессиональное производство, изготавливали шелковые ковры, а в средние века и ковры с металлическими (серебряными и золотыми) нитями. Здешние ковры отличают очень высокая плотность вязки и низкий ворс. В других производственных очагах обычно преобладало производство менее плотных ковров с высоким ворсом.

Завершая краткий обзор ареала распространения ковроделия в Азербайджане, следует отметить, что почти повсюду можно выделить городские и сельские производственные пункты. Уже с XIV в. городские производственные очаги формировались в виде «кархана», работающих в основном на заказ, производя товарную продукцию для внутреннего и внешнего рынка. В Х1Х-ХХ вв. эта тенденция еще больше усиливается. Во многих городах налажено фабричное производство. Работа на рынок наложила свой отпечаток на городское ковровое производство. Оно быстро ориентировалось на вкусы заказчиков, разрабатывало новые композиции, вводило новые элементы, что нередко нарушало орнаментальную и композиционную традицию в ковроделии, приводило к унификации различных очагов. В сельских же производственных пунктах, особенно в горных, отдельных от торговых путей и слабо вовлеченных в Х1Х-начале XX вв. в торговые связи, сохранились традиционные, веками отработанные сюжеты, композиции и элементы декора, традиционные колористические решения, размеры ковров, их формы, типы и т.д. Поэтому специфика и самобытность каждого производственного очага прежде всего прослеживается в сельских изделиях. Надо помнить, что в Европу, США попадали, в основном, ковры, изготовленные специально на экспорт. Это, прежде всего, высококачественная заказная продукция и часто она, являясь произведением высокого искусства, не отражает традиционных народных элементов. Поэтому многие исследователи, чаще всего, имея под рукой, именно ковры такого рода, не могли на их основе выделить продукцию отдельных ковровых центров и ограничивались общими определениями: «кавказские», «персидские», «анатолийские» и т.п. По той же причине нередко происходит неверная локализация мест производства того или иного ковра. В этом аспекте исследователи на местах имеют то преимущество, что, сопоставляя образцы товарного и семейного производства, они могут более надежно и достоверно определить принадлежность ковров к их традиционным зонам, отслеживать тенденции в развитии ковроделия в каждом, отдельно взятом очаге, взаимовлияние ковродельческих центров и общую тенденцию развития.

Процесс ткачества Азербайджанских ковров

Процесс тканья ковра заключается в подборе материала, подготовке пряжи, станка и инструментария, натяжке основы и зевообразования, узловязания, проброске и укреплении утка и стрижки ворса. При этом предварительно ковроткач готовит все это с учетом будущего размера ковра, его плотности, характера орнамента и композиции и многих других факторов. Эти процессы детально описаны специалистами.

Во все времена к качеству ковров предъявляли самые высокие требования. Тканье ковров — работа медленная, требующая не только большого опыта, но и терпения. Мастер должен чувствовать ковер, его краски, сложность рисунка, и только при гармоничном сочетании всех этих факторов может появиться уникальное произведение декоративно-прикладного искусства. Поражающие нас сегодня орнаменты, сочетание красок, композиции — результат многовекового опыта и трудовых навыков народа, его творческой энергии, которые воплотились в изделии, именуемом «азербайджанский ковер».

С древнейших времен и до наших дней изготовленные ручным способом ковры ткали на простых станках — в виде четырехугольника с параллельными и противоположными сторонами. Подробное устройство, особенности и разновидности этих станков и принципы работы на них неоднократно описаны. При ткачестве сначала использовались горизонтальные станки, которые были усовершенствованы и со временем стали вертикальными; к концу XIX в. в Тебризе появляются вертикальные устойчивые станки «Ериян», передвижные и мобильные они и стали прототипами современных станков.

Постоянно усовершенствовались и ковроткацкие инструменты. В XIX в. появляется нож с крючком, что облегчило работу, дало возможность регулировать длину ворса, использовать любой вид пряжи и в целом способствовало значительному повышению эффективности производства. Была усовершенствовано и колотушка «хеве». Ранее ковроткачи пользовались большими мелкозубыми колотушками из твердых пород дерева, позже стали применять деревянные с металлическими зубьями и, наконец, целиком металлические колотушки. Если раньше перед тем, как дать посадку утка колотушкой, для предварительной регулировки применяли маленькую колотушку с тремя зубьями — «киркит», то позже стали обходиться одной большой колотушкой.

Процесс тканья начинается с натягивания нитей основы, с предварительным расчетом общего их числа. На каждую пару нитей основы накладывается один узел. Каждый узор состоит из определенного числа узлов, как по основе, так и по утку, что необходимо для получения симметричных рисунков. Ширина ковра, таким образом, зависит от числа нитей основы. Но на одну и ту же единицу измерения может пойти разное количество узлов, в зависимости от толщины, качества и степени крутки пряжи. Интервалы между натянутыми нитями основы должны быть одинаковыми, что требует большого опыта и аккуратности в работе. После натягивания нитей основы приступают к процессу зевообразования: изготовлению нитей для разделения основы так называемых ремизок (кюджю). Нити основы делятся на передние и задние, а между ними через образовавшееся пространство-зев пропускают ремизную нить. Как правило, натягивание основы осуществляют опытные мастера. При неправильных расчетах в рисунках ковров появляются многочисленные дефекты, а именно: неровности, кривизна, неодинаковая ширина и т.д., что снижает их качество. Таким образом, художественная ценность ковра во многом зависит от правильного исходного процесса его изготовления.

Азербайджанские ковры : Изготовление пряжи

Кустарные способы изготовления пряжи во всем Азербайджане были идентичными. Изучая этот процесс на рубеже Х1Х-ХХ вв., М. С. Гулишамбаров отмечал, что часто в этом производственном процессе использовался наемный труд, специально приглашались опытные прядильщицы. Качество пряжи играло особо важную роль. Плохо скрученная пряжа рвалась при натяжке основы или при забивке, а неравномерная по толщине пряжа давала искривление рисунка. Поэтому нужен был большой практический опыт, чтобы самым примитивным методом (практически не изменившимся на протяжении многих веков), используя тонкую (длиной в 25-30 см), крепкую палочку-веретено с заостренными концами, на одном из которых насаживалось пряслице, выработать одинаковую по степени натяжения, скрученности и толщине пряжу.

Для ворсовых ковров готовили пряжу трех типов: для основы, утка и особую ворсовую нить.

Для безворсовых ковров готовили пряжу двух типов, для основы и утка.

К пряже, шедшей на ворс, предъявлялись особые требования, а именно: она должна быть нежной, упругой и давать ровную, мягкую ворсовую поверхность. Поэтому шерсть для нее отбиралась особенно тщательно.

Со второй половины XIX в. в обиход начинает входить джахра — прялка, которая постоянно совершенствуется. Прялка позволила усовершенствовать процесс прядения, повысить качество пряжи и увеличить производительность труда.

Основные этапы прядения рассмотрены на основе закавказского материала в сборнике: «Производство ковров». Авторы справедливо отмечают, что для получения качественной пряжи важны такие исходные моменты, как качество шерсти, его извитость, крепость, упругость, блеск, длина (10-15 см), время стрижки, порода овец и даже часть тела животного, с которого она снята.

Азербайджанские ковры : Крашение шерсти

Как уже отмечалось, крашением шерстяных тканей в Азербайджане занимались еще в глубокой древности, и в этой области сформировались устойчивая традиция и высокий профессионализм.

Процесс крашения состоит из трех этапов: подготовка пряжи к крашению, ее промывка, обезжиривание и отбеливание, изготовление самого красителя и, наконец, сам процесс квашения.

Издревле в Азербайджане пользовались всеми тремя видами естественных красителей, т.е. растительными, животными и минеральными. М. Д. Исаев отмечал, что «вопрос о способах окраски пряжи естественными красителями» является не только сложным, но и носит в себе все консервативные черты, сопровождающие ковровое производство во всех его процессах. Несмотря на внешнюю примитивность и кустарность процесса, народные мастера крашения — боягчи добивались удивительных результатов, получая прочную окраску, поражающую богатством, яркостью, долговечностью и многообразием оттенков. Но уже в конце XIX в. — начале XX в. в Азербайджане, наряду с естественными, стали использовать и химические красители, что, порой, отрицательно сказывалось на качестве азербайджанских ковров. Чтобы шерстяная пряжа хорошо окрашивались, ее прежде следовало протравить и обезжирить. Для этой цели использовали квасцы. Использование дубильных веществ считалось обязательным в крашении. Наряду с квасцами (железными и свинцовыми) для дубильного процесса использовались растворы азотной кислоты, железный купорос и другие компоненты, зерна ячменя, кислая пастила и т.д.

Несомненно, использовалась и шерсть естественных цветов, чаще всего черного, коричневого, бежевого, серого, желтоватого, золотистого и др. Для получения шерсти белого цвета ее специально отбеливали при помощи камня «гарга дузу», который добывали на Апшероне. Нити естественных цветов придавали коврам особый блеск. Интересно, что по свидетельству В. Г. Мошковой, у красильщиков шерсти в Средней Азии не было профессиональных секретов, считавшихся достоянием семьи или рода, и они охотно делились своим опытом. В противоположность этому, М. Д. Исаев отмечает, что в Закавказье ткачи ковров неохотно делились своими методами окраски, считая их «секретом производства». Вероятно, здесь сыграл определенную роль не только тот фактор, что ковры Средней Азии в прошлом имели ограниченную гамму красок, а ковры Закавказья и, прежде всего Азербайджана, наоборот, славились яркостью тона и своим колористическим многообразием, но и то, что крашение в Азербайджане уж в XVIII-XIX веках выделилось в отдельное самостоятельное профессиональное ремесло, где неизменно существовали профессиональное секреты, обеспечивающие конкурентоспособность продукции.

Самыми древними устойчивыми в ковроткачестве считались красители животного происхождения. Наиболее распространенными были пурпур, гырмыз и кошениль.

Наиболее древним считается пурпур (ричрич). Его получали из моллюсков (пурпурных улиток) и добивались различных оттенков красного и фиолетового цветов. Краски пурпура очень устойчивы и всегда высоко ценились. Гырмыз (соссозиз Нгаз), или дубовый червь, также давал стойкую краску. Этот краситель, особенно широко применялся до появления красителя из другого насекомого — кошенили. При помощи дубильных веществ из кошенили получали бордовые, вишневые, розовые и другие цвета. Ковры, вытканные из шерсти, окрашенной красителями животного происхождения, очень высоко ценились за яркость, устойчивость окраски. Однако следует учесть, что получение красителей животного происхождения связано с большими трудностями и поэтому в основном в красильном деле использовались краски растительного происхождения. Флора Азербайджана очень богата различными растениями, обладающими красящими свойствами. Мы остановимся лишь на наиболее главных, широко используемых красителях растительного происхождения. Большую роль в крашении играл натуральный цвет самой шерсти. Для получения светлых цветов брали белую шерсть, а при окраске в менее светлые тона — светло-серую шерсть. При окраске в интенсивно темные (черные, коричневые, темно-синие, темно-красные, и т.д.) тона использовали цветную шерсть.

Для получения наиболее употребляемого в ковроткачестве Азербайджана красного цвета в основном использовали марену.

Марена — это многолетний кустарник, корни которого обладают красильными свойствами. Местные мастера-красители называли марену-бояг.

В середине XIX в. в Азербайджане мареноводство было важной отраслью сельского хозяйства. Марена в зависимости от дозы и длительности кипячения могла давать розовый, ярко-красный, темно-красный, светло-красный и др. оттенки. При сочетании марены с различными дубильными веществами получали желтовато-красный, темно-фиолетовый и оранжевый цвета. Производители ковров особо ценили марену за возможность получения многочисленных цветов (цветовых оттенков), прочность красок, долго не терявших своей свежести. Для получения черной краски использовали свежую ореховую скорлупу, гранатовую корку, кору орехового и дубового деревьев. Для получения желтой краски употребляли пожелтевшие тутовые листья, кожуру лука, кору дикой яблони и др. Используя десятки видов растений и, в частности, их листья, кору, корень, древесину, стебли, плоды, кожуру, корку плодов, цветы и т.д., азербайджанские мастера красильного дела-боягчи получали десятки цветов и их оттенков.

Помимо местных растительных красителей, широко применялись и привозные. Наиболее часто использовали сэры кек (желтый корень)- для получения интенсивной желтой краски, красный сандал — для получения красного цвета, но особенно велик был спрос на индиго, из которого получали разные оттенки синего цвета. Изготовление индиговой краски — это сложный процесс, и красильщики употребляли этот краситель с особой бережливостью. В зависимости от срока, выдержки пряжи в растворе индиго получали различные тона — от светло-голубого до темно-синего.

Важным технологическим моментом в деле крашения было закрепление красок. Оно в подавляющем большинстве случаев осуществлялось кипячением уже окрашенной пряжи в моче крупного рогатого скота (буйволов). Наличие в моче аммиака закрепляет краски и придает им темные тона.

Во второй половине XIX в. в ковроделии Азербайджана, как и во всем восточном ковроделии, на смену естественным минеральным, животным и растительным красителям пришли химические красители и главными среди них были анилин и ализарин. Быстрому распространению химических красителей содействовали сразу несколько факторов. Это и развитие крупной химической промышленности, и дешевизна химических красителей, и более простой и быстрый процесс крашения, и такое, немаловажное обстоятельство, как резкое усиление в конце XIX в. спроса на ковровые изделия со стороны внутреннего российского рынка Российский рынок в отношении окраски отличался гораздо меньшей строгостью по сравнению с требованиями иностранных рынков. Среди химических красителей особенно быстро стали распространяться анилиновые краски. Но эти краски довольно быстро выцветали, поэтому местные мастера — ковроделы и население называли анилиновые краски «дже-хар» и считали их «фальшивыми». Интересно, что, когда в России в 80-е годы XIX в. хорошо сбывались ковры с химически окрашенной пряжей, то внешний рынок предъявлял спрос на закавказское ковры, окрашенные исключительно натуральными красителями. В отличие от анилиновых красок, ализариновые краски, специально изготовленные для ковровой шерсти, отличаются прочностью и хорошими оттенками, но технология их использования предполагает наличие хорошо подготовленного мастера-красильщика, умеющего обращаться с этими красками. Несмотря на все приведенные факты, основные ковровые центры Азербайджана в конце XIX- начала XX вв. продолжали в большей части употреблять естественные красители. Особенно это касалось основных цветов (синий, бордовый и др.), используемых для фона ковров.

Рост производства ковров в Закавказье в XIX в. привел к тому, что красильное дело превратилось в самостоятельный промысел. Красильни (боягхана) имелись во многих городах и даже селах Азербайджана уже начиная с XVIII в. Обычно красильщики открывали свои мастерские в местах интенсивного изготовления ковров, где можно было сбывать продукцию в больших объемах. Уже в начале XX в индивидуальное крашение шерсти самими ткачами практически исчезает. Сегодня лишь в исключительных случаях (при необходимости получения какого-нибудь особого оттенка для создания того или иного рисунка) прибегают к кустарному домашнему крашению пряжи, но в целом, выделившись из коврового производства, красильный промысел (боягчылыг) превратился в отдельный вид ремесла, что положительно сказалось на профессиональном уровне мастеров-красильщиков и, в конечном итоге, — на качестве окрашенной пряжи. Высококачественное сырье и стойкие красители были основой, определявшей классические художественные особенности азербайджанских ковров и снискавшей им мировую славу.

Крашение и последующее закрепление красок является последним технологическим процессом, предшествующим непосредственно тканью ковров и ковровых изделий.

Заготовка шерсти для ковров в Азербайджане

Важную роль в возникновении и развитии центров ковроделия сыграло наличие устойчивой сырьевой базы. Исследователи давно уже заметили, что «повсюду, где развито овцеводство, где есть кочевники, с их многочисленными стадами овец и верблюдов, там ткут ковры для домашнего обихода и на продажу». Но немаловажную роль играют и другие факторы, такие, как недостаточность пригодных для земледелия площадей, господство натурального и полунатурального хозяйства, доступность и простота орудий труда, используемых в ковроткачестве, наличие незадействованных в хозяйстве женских рук, обилие красящих веществ растительного, минерального и животного происхождения, обучение ковроткачеству девочек с малых лет и быстрое освоение ими секретов производства, отсутствие промышленных или других отраслей, способных поглотить свободную рабочую силу и т.д. Так «Кавказский календарь» в одном из своих номеров в середине XIX в., касаясь занятий населения Апшерона, отметил, что отсутствие заводов и фабрик приводит к тому, что в селах почти во всех домах занимаются изготовлением ковров и ковровых изделий как на продажу, так и для собственных нужд. И не случайно отмечалось: «В Закавказье исторически основная масса ковроткачей была сосредоточена в Азербайджане».

Исследования конца ХIХ-начала XX вв. свидетельствуют, что ковроткачество оставалось, в основном, сельским промыслом и развивалось преимущественно в местах разведения овец.

Ковровое производство Южного Азербайджана использовало шерсть овец породы мазех, бозах, балбас, а также муган и маку.

Породы балбас и мазех стригутся раз в год (поздней весной), а другие породы стригут, обычно, два раза в год (весной и осенью.) Особую ценность для ковроделия представляет шерсть ягнят. Овец, родившихся в марте, стригут в июле — августе, и их шерсть ценится выше и стоит дороже, чем шерсть овец весенней или осенней стрижки.

Шерсть ягнят отличается мягкостью и блеском. Тонкие и плотные ковры Кубы, Баку и Ширвана, ковры с высоким ворсом Казаха и Карабаха чаще всего изготавливались из шерсти ягнят.

В целом шерсть, получаемая от грубошерстных овец Закавказья, по принятой международной классификации относится к группе ковровой шерсти.

Таким образом, разные породы овец в Азербайджане, а также промежуточные породы, получаемые в результате скрещивания, давали шерсть различного качества, цвета и оттенков. В связи с этим ковровые изделия каждого региона имели свои колористические особенности. В целом для производства ковров использовалась шерсть весенней стрижки. Использование для изготовления ковров пряжи осенней шерсти зафиксировано только в Казахском районе.

Важным моментом в деле изготовления шерстяной пряжи была сортировка и очистка шерсти. Шерсть ягнят, овцематок и баранов складывалась отдельно. Сортировалась она и по породному принципу. Наиболее грубой и низкокачественной считалась шерсть овцематок в период их доения. От шерстяных волокон, из которых изготавливалась пряжа, зависит характер ворса, основы и утка. Поэтому при отборе шерсти обращали внимание на длину волокон и их способность воспринимать краску. Эти качества зависели не только от породы овец, но и от природно-климатических данных, времени стрижки и, наконец, от условия содержания самого скота, от качества и состава трав, употребляемых этими животными и т.д.

Задолго до стрижки лучших овец отбирали, отделяли от стада (содержали и питали отдельно). Шерсть плохо кормленных овец лишена жира и блеска, т.е. всегда тусклая.

Подготовленная для изготовления пряжи шерсть основательно мылась. Нередко перед стрижкой овец по несколько раз прогоняли через реку с целью предварительной промывки шерсти. Мойка — трудоемкий процесс. Ее осуществляли обычно на берегу реки. В некоторых районах мойку осуществляли даже дождевой водой. С целью обезжиривания иногда вначале шерсть мыли в теплой воде, а затем — в холодной. Традиционно в мойке участвуют два человека, шерсть укладывают частями на большой камень, поливают водой и бьют по шерсти тяжелой палкой. Этот процесс продолжается до тех пор, пока из-под шерсти не станет течь абсолютно чистая вода. Только после этого шерсть считается промытой, потом высушивается здесь же, на берегу реки, на камнях, траве, кустарниках или же на специально расстеленных паласах. Мойка шерсти — единственный процесс, осуществляемый вне дома.

После просушки вымытой шерсти ее вначале сбивали специальными тонкими деревянными палками — чубуками, после чего приступали к расчесыванию шерсти. Расчесывание шерсти на гребне — одна из важнейших подготовительных операций. Для расчесывания использовали специальный юн дараг.

Расчесывание осуществлялось следующим образом: пучок шерсти насаживался на зубья гребня и раздергивался двумя руками на обе стороны. Затем полученные два пучка шерсти вновь накладывали друг на друга и повторяли операцию до тех пор, пока весь пучок не расчесывался, и шерстинки не ложились параллельно друг к другу.

Учитывая трудоемкость процесса расчесывания шерсти, оно осуществлялось совместно, с помощью близких родственников и соседей. Такая взаимопомощь называлась «имаджи»

Азербайджанские ковры ручной работы